Константин Душенко - Лучшие мысли и изречения древних в одном томе
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 69, 1)
Как-то во время пребывания в Спарте нескольких хиосцев они, пообедав в зале эфоров, оставили на полу следы рвоты и даже справили нужду на кресла, на которых сидели. Спартанцы провели тщательное расследование, не сделал ли это кто из сограждан, но когда выяснилось, что это были хиосцы, то через глашатая объявили: «Хиосцам разрешается гадить».
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 69, 13)
Какой-то юноша не уступил ‹…› места [знаменитому полководцу Деркеллиду] и сказал так: «Ты не родил сына, который бы в свое время уступил место мне».
(Плутарх. «Ликург», 15)
[Спартанец], которого хороначальник поставил в хоре с самого краю, ‹…› сказал: «Молодец, что придумал, как и это место сделать почетным!»
(Плутарх. «Пир семи мудрецов», 3)
Спартанка, вручая сыну щит, внушала ему: «Или с ним, сын мой, или на нем».
(Плутарх. «Изречения неизвестных спартанок», 16)
Мать сказала сыну, которого обвиняли в преступлении: «Сын мой, уничтожь или обвинение, или себя».
(Плутарх. «Изречения неизвестных спартанок», 12)
Когда сыновья одной спартанки, бежав с поля сражения, явились к ней, она сказала: «Трусливые рабы! Куда вы бежите? Может, хотите спрятаться здесь, откуда появились на свет?» И с этими словами она задрала платье.
(Плутарх. «Изречения неизвестных спартанок», 4)
Афиняне
У Алкивиада была собака, удивительно красивая, которая обошлась ему в семьдесят мин, и он приказал отрубить ей хвост, служивший животному главным украшением. Друзья были недовольны его поступком и рассказывали Алкивиаду, что все жалеют собаку и бранят хозяина, но тот лишь улыбнулся в ответ и сказал: «Что же, все складывается так, как я хочу. А хочу я, чтобы афиняне болтали именно об этом, – иначе как бы они не сказали обо мне чего-нибудь похуже!»
(Плутарх. «Алкивиад», 9)
Когда он [Алкивиад] пришел однажды к Периклу, ему сказали: «Он занят: обдумывает, как дать отчет афинянам». Алкивиад сказал: «Лучше бы он подумал, как не давать им никакого отчета».
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 42, 4)
Вызванный из Сицилии в Афины по уголовному обвинению, он [Алкивиад] скрылся бегством, сказавши, что нелепо спасаться от приговора, когда можно спастись от суда.
(Плутарх. «Изречения царей…», 42, 5)
Прослышав, что его с товарищами приговорили к смерти, он [Алкивиад] воскликнул: «Так покажем им, что мы еще живы!» – и, перейдя на сторону лакедемонян, он поднял против афинян Декелейскую войну.
(Плутарх. «Изречения царей…», 42, 5)
АристидКогда афиняне шумели о том, чтобы изгнать его [Аристида] остракизмом, к нему подошел какой-то человек, неученый и неграмотный, с черепком в руке и попросил написать ему имя Аристида. «Ты знаешь Аристида?» – спросил Аристид. «Нет, – ответил тот, – но мне надоело слушать, как все его только и зовут, что Справедливый да Справедливый». И Аристид, не сказав ни слова, написал свое имя и отдал ему черепок.
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 40, 2)
Демад* Когда среди афинян разнесся слух о смерти Александра Македонского, Демад сказал: «Александр не умер, афиняне, иначе бы весь мир почуял запах его трупа».
(Деметрий. «О стиле», 283)
Македоняне, потеряв Александра, по силе стали равны циклопу, потерявшему глаз.
(Деметрий. «О стиле», 284)
ДемократКак-то [Демократ], войдя в Народное собрание, ‹…› заявил, что в нем, как и в государстве, силы мало, а вони много.
(Плутарх. «Наставления о государственных делах», 7)
ДемохарБлагожелательно выслушав [афинских] послов, Филипп [Македонский] обратился к ним с такими словами: «Скажите мне, что я мог бы сделать для афинян приятного». – «Повеситься», – тотчас ответил ему Демохар.
(Сенека. «О гневе», III, 23)
ИфикратРасполагаясь станом в земле союзной и дружеской, он [Ификрат] заботливо окружал его и рвом, и тыном. А на вопрос: «Чего ты боишься?» – он ответил: «Нет хуже, чем когда полководец говорит: «Этого я не ожидал!»
(Плутарх.
«Изречения царей…», 44, 2)
* Ификрат, когда его переговорил Аристофонт, сказал: «У противной стороны лучше актер, у меня – драма».
(Плутарх. «Наставления о государственных делах», 5)
Гармодий, потомок древнего рода Гармодия, попрекал его [Ификрата] безродностью. Ификрат ответил: «Мой род на мне начинается, твой на тебе кончается».
(Плутарх. «Изречения царей…», 44, 5)
Ламах[Полководец] Ламах делал выговор за ошибку одному сотнику, тот уверял, что больше этого не повторится. «На войне никто дважды не ошибается», – сказал Ламах.
(Плутарх. «Изречения царей…», 43)
ЛисийОднажды Лисий передал какому-то человеку, имевшему тяжбу, написанную для него речь; тот, прочтя ее несколько раз, пришел к Лисию унылый и сказал, что при первом знакомстве речь показалась ему превосходной, а после второго и третьего чтения – вялой и никчемной, на что Лисий, засмеявшись, спросил: «А разве не один раз собираешься ты говорить ее перед судьями?»
(Плутарх. «О болтливости», 5)
Перикл* Юношество, погибшее на войне, – как изъятая из года весна.
Речь в честь афинян, павших на войне (Аристотель. «Риторика», III, 10, 1411a)
У алтаря кончаются права дружбы, сказал Перикл, отказываясь от участия в ложной клятве.
(Плутарх. «Наставления о государственных делах», 13)
Перикл, избираемый стратегом, всякий раз, надевая военный плащ, говорил себе: «Осторожней, Перикл: ты начальствуешь над свободными людьми, и к тому же над эллинами, и к тому же над афинянами».
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 41, 1)
Однажды, когда он [Перикл] вместе с Софоклом участвовал в морской экспедиции в должности стратега и Софокл похвалил одного красивого мальчика, Перикл ему сказал: «У стратега, Софокл, должны быть чистыми не только руки, но и глаза».
(Плутарх. «Перикл», 8)
Умирая, он [Перикл] сказал в похвалу себе, что никому из афинян не пришлось надеть из-за него траур.
(Плутарх. «Изречения царей…», 41, 4)
ПисистратКогда молодой Фрасибул, влюбленный в его [Писистрата, тирана Афинского] дочь, поцеловал ее при встрече и жена Писистрата очень на это рассердилась, Писистрат сказал: «Если наказывать тех, кто нас любит, то что же делать с теми, кто нас не любит?» – и выдал девушку за Фрасибула.
(Плутарх.
«Изречения царей…», 50, 3)
Гурьба гуляк привязалась к его [Писистрата] жене и много ей говорила и делала обидного; а наутро они пришли в слезах и стали умолять Писистрата о снисхождении. Тот сказал: «В другой раз будьте умнее; а моя жена, знайте, вчера и не выходила из дому».
(Плутарх. «Изречения царей…», 50, 4)
СтратоникВ Эносе [город во Фракии] стоит восемь месяцев мороз и четыре стужа.
(Афиней. «Пирующие софисты», VIII)
Однажды упала балка и убила одного дурного человека. «Видите, граждане, – воскликнул Стратоник, – есть боги! а если нет богов, то есть, по крайней мере, балки».
(Афиней. «Пирующие софисты», VIII)
* В городе Пелле Стратоник подошел к колодцу и спросил, можно ли пить здешнюю воду. «Да мы-то пьем», – отвечали водоносы. «Стало быть, нельзя», – сказал Стратоник, потому что водоносы были бледные и худые.
(Афиней. «Пирующие софисты», VIII)
ФемистоклФемистокл, продавая поместье, велел глашатаю объявить, что у него и сосед хороший.
(Плутарх. «Фемистокл», 18)
Из числа женихов своей дочери он [Фемистокл] отдал предпочтение хорошему человеку перед богатым, потому что, говорил он, он ищет человека, которому нужны деньги, а не деньги, которым нужен человек.
(Плутарх. «Фемистокл», 18)
Фемистокл ‹…› говорил, что его сын самый сильный человек в Элладе, потому что эллинам дают свои веления афиняне, афинянам – он сам, ему самому – мать его сына, а матери – сын.
(Плутарх. «Фемистокл», 18)
Фемистокл однажды спросил друзей: «Что вы за меня дадите, если мне еще никто не завидует?»
(Элиан. «Пестрые рассказы», II, 12)
